Есть подозрение, что я достиг дзена и теперь мое самообладание находится просто на божественном уровне. Странно, что система не дала мне достижение «ангельское терпение» еще в первые полчаса общения с гремлиншей.
Артем слегка затупил, явно не слышав до меня эту шутку.
– А… – наконец понял он. – Она настолько мерзкая?
– Ну, не прям мерзкая, – неожиданно для самого себя ответил я. – К ее внешнему виду я уже более или менее привык. Ксенофобия – это не про меня, как выяснилось. Но вот характер у принцесски очень раздражающий.
Мой друг лишь усмехнулся в ответ.
– А ты что ожидал? У каждой расы есть свои отличительные качества: гномы обожают торговаться и спорить, орки решать все проблемы силой, а гремлины больше всего на свете обожают строить каверзы и издеваться над окружающими. А уж по остроте языка и в прямом и в переносном смысле с ними вообще мало кто может сравниться. Боевые способности у них, правда, не очень, но ушастые компенсируют это своими големами.
– Да, вчера как раз сражался с такими. Шестидесятый и восьмидесятый уровень, между прочим, – не без гордости сказал я. – И обоих завалил.
– Да ладно?
– Ну, не прям я, – вынужденно признал я. – Фрам взял с собой столько взрывчатки, что хватило бы на подрыв небольшой крепости. А потом вообще самоубился об одного из них.
– Обычный заданий у тебя в принципе не бывает, как я погляжу, – с легкой завистью заметил Артем. – Я вот до пятидесятого уровня только и делал, что качался и посылки разносил по городам, никаких особо сложных заданий не получал. Правда, теперь я лучше понимаю, что нужно было более творчески подходить к общению с неписями…
– Местными, – автоматически поправил я друга.
– А? – сбился с мысли Артем. – Ну да, местными. Вот видишь, у тебя к ним правильный подход, а я первое время думал, что играю в обычную игрушку. А в Аркатнии, если хочешь чего-то добиться, нужно по-настоящему жить и относиться ко всему всерьез. Еще и роль отыгрывать: если уж ты паладин, то помогать нуждающимся, если друид – искренне любить животных и природу, если вор – не геройствовать, а красть все, что плохо и хорошо лежит.
– Не знаю, я никаких ролей не играл, – хмыкнул я. – Задания меня как-то сами находили. Лучше скажи, ты встречался с Борей по поводу нашего сотрудничества?
– Ага, встречался. Любопытный парнишка, – Артем щелкнул пальцами. – Кстати, а ты знаешь, из какой он семьи?
– Нет, откуда? Я с ним общался-то только в Арктании и сугубо на игровые темы.
– Насколько я понял, хотя конкретных фамилий он не называл, его семья находится в списке Форбс и далеко не на последней строчке. А сам Борис – типичный представитель золотой молодежи, желающий доказать родителям, что способен создать собственный бизнес с нуля.
Ого, я знаком с Борей уже почти неделю, по ряду причин показавшуюся мне целой вечностью, но о нем ничего подобного не знал. Правда, нам было не до праздной болтовни, все время решали какие-то важные и срочные игровые вопросы.
– Ну, его мотивация мне теперь понятна, – резюмировал я. – А к чему ты это?
– Ты не читал последние новости Арктании?
– Когда? Ты ж меня вытащил прямо из кровати.
Артем лишь отмахнулся.
– За такими вещами нужно следить даже во сне. В общем, слушай, технически это произошло еще вчера: РусВиртТех открыл новый тип аккаунтов – бизнес. Дорогущие, но позволяющие вводить и выводить из игры практически любые суммы денег.
– А зачем? – озадаченно спросил я. – Наверняка ведь каждый клан меняет золотые на реальные деньги и наоборот для своих членов. Думаю, ежедневные лимиты тратятся постоянно и на разнице курсов РусВиртТех зарабатывает немалые суммы.
– Вот именно! Только каждый раз платить проценты за обналичку не выгодно, и поэтому крупные кланы имеют свои запасы золота и евро, чтобы подзаработать на тех, кто хочет ввести или вывести в игру деньги, минуя РусВиртТех. Это не запрещено, но лишает компанию разработчика огромной выгоды. Именно поэтому и ввели новые бизнес-аккаунты, чтобы полностью убить так называемые «серые» обменники.
Я озадаченно почесал затылок, пытаясь понять всю это схему.
– Стоп, – неожиданно осенило меня. – Я ничего не понимаю, поскольку до сих пор не выпил обещанный кофе!
Мы быстро нашли старый добрый мак, где я купил сразу две чашки божественного напитка и только опустошив их смог облегченно выдохнуть.
– Так вот, теперь обладатели бизнес-аккаунтов могут ставить свои расценки на обмен, с легкостью обойдя по курсу клановые обменники, – резюмировал Артем, убедившись, что в моих глаза появился огонек разума. – И уж они заплатят налоги РусВиртТеху сполна. Кстати, заработать на этих аккаунтах сейчас можно очень легко, поскольку на данный момент транзакций из реала в вирт куда больше, чем вывода денег.
– Да ладно?! – не поверил я. – Наверняка ведь любой игрок захочет поменять тысячу золотых, полученных за случайно найденный артефакт, на восемь-девять сотен евро. Особенно какой-нибудь бедный студент или школьник.
Ограничение по возрасту при работе с вирт капсулами было связано в первую очередь с какими-то физическими особенностями, и лишь во вторую – психологическими. Скорее всего, будь вирт капсулы доступны детям, для них бы создали отдельные игры, направленные на развитие тех или иных навыков. Но, увы, РусВиртТех однозначно заявлял, что детям пользоваться капсулами нельзя.
– Курс уже давно не такой, а примерно три золотых к одному евро, – поправил меня Артем. – И ты бы удивился, прочитав статистику. Чаще всего выводят деньги в реал люди старше тридцати. Причем семейные люди. Но это капля в море на фоне сумм, вводимых в игру корпорациями и кланами…
– А зачем это корпорациям и кланам? Надеются впоследствии как-то заработать в Арктании?
– Я думаю, что скоро слова «корпорация» и «клан» вообще станут синонимами. Просто еще не до всех дошло, что большая часть жизни людей начинает проходить в виртуальности. Арктания – это лишь первая ласточка игр нового поколения, рано или поздно выйдут другие. А может и сама Арктания разрастется за счет новых игроков из других стран, если РусВиртТех все-таки соберется наладить экспорт капсул.
– Ну это ты зря, – не согласился я. – Реал есть реал. Только здесь можно… можно...
– Можно что? – откровенно
